Югославская трагедия  - Леонид Млечин

Полковник спецназа Милорад Лукович был соратником и подельником одного из самых знаменитых белградских бандитов Желько Ражнатовича по кличке Аркан. У того была собственная банда мародеров, которых он пышно именовал «тиграми». Во время войны в Боснии Аркан, похоже, неплохо заработал контрабандой нефти и сигарет. В Сербии появился целый класс людей, разбогатевших на войне. Коррупция в стране была повсюду: невозможно было заработать, если у тебя нет связей наверху. Эти люди не хотели свержения режима, который дал им власть и деньги. Об Аркане писала вся мировая пресса, он был своего рода достопримечательностью, как американские гангстеры в двадцатых годах. Власти его не трогали. Несколько лет назад его застрелили прямо в кафе.

Полковник Милорад Лукович должен был убить Зорана Джинджича еще при Милошевиче во время президентских выборов. Но полковник понял, что режим Милошевича обречен. Какой смысл исполнять приказы того, кто уже проиграл?

Милорад Лукович и его начальник Раде Маркович предложили лидерам демократического движения сделку:

— Мы в вас не стреляем, вы нас не трогаете. Мы вам не мешаем заниматься политикой, вы позволяете нам вести наши дела, которые приносят большие деньги.

После ухода Милошевича создалось двоевластие. Главой Сербии был лидер демократов Зоран Джинджич. Он требовал политических реформ, но силовые ведомства ему не подчинялись. Они подчинялись федеральному президенту. А президент Югославии Воислав Коштуница приказал не трогать людей Милошевича. В конце января 2001 года руководителю госбезопасности Раде Марковичу все-таки пришлось уйти. Через месяц его арестовали.

Два года в Сербии шла борьба между Джинджичем и Коштуницей. В феврале 2003 года Югославия была упразднена, и Коштуница лишился власти. Только тогда Зоран Джинджич смог взяться за наведение порядка. Был назначен специальный прокурор по расследованию преступлений, совершенных организованной преступностью. Был подготовлен список преступников, которые должны быть арестованы, и бывших руководителей госбезопасности, которых собирались выдать Гаагскому трибуналу.

Более того, в день убийства Зорана Джинджича сербское правительство намеревалось рассмотреть вопрос о конфискации капиталов, которые принадлежали клану Милошевича и были нажиты преступным путем.

Убийство премьер-министра Сербии должно было стать сигналом к государственному перевороту. Заговорщики ожидали, что смерть популярного премьера вызовет панику и растерянность в стране. Отряды специального назначения госбезопасности Сербии должны были захватить важнейшие объекты в столице, а вооруженные силы — ввести чрезвычайное положение. К власти пришли бы так называемые патриотические силы, в том числе бывший президент Югославии Воислав Коштуница, оставшийся без дела, и жена Милошевича — Мирьяна Маркович. Это была попытка политического реванша. Но она не получилась, потому что сербы этого не захотели. И военные, понимая настроения общества, сохранили верность законно избранной власти.

После убийства премьер-министра было арестовано примерно две тысячи человек. Это свидетельствует о масштабах организованной преступности, которая расцвела при Милошевиче.

Новый премьер-министр Сербии Зоран Живкович заявил:

— Милошевич и его семья по уши увязли в преступлениях, которые совершались в Сербии в последнее десятилетие.

Джинджича пытались убить несколько раз. Сначала в феврале 2003 года, когда он отдыхал на горнолыжном курорте. Но там было слишком много людей. Потом во время возвращения в Белград — собирались уничтожить его автомобиль выстрелами из гранатомета. Не получилось. В конце февраля в его машину чуть-чуть не врезался грузовик — водитель вовремя увернулся. Удалась четвертая попытка…

15 июня 2000 года в городе Будва было совершено покушение на другого лидера оппозиции Вука Драшковича. Он остался жив. В середине апреля 2003 года бывший начальник Генштаба югославской армии генерал Нейбоша Павкович признался на допросе, что Милошевич дал ему указание помочь «красными беретам», которые пытались убить лидера демократического движения Вука Драшковича.

Суд над убийцами Джинджича шел несколько месяцев. Обвинения были предъявлены и Слободану Милошевичу, и бывшему начальнику Генштаба Небойше Павковичу. Но их дела должны были рассматриваться отдельно, поскольку обоих передали в распоряжении Международного трибунала в Гааге.

Судили бывшего командира спецотряда Милорада Луковича, пятерых его подчиненных и бывшего начальника госбезопасности Раде Марковича. На суде Маркович между делом рассказал, как Милошевич в октябре 2000 года приказал ему расстрелять с вертолета съемочную группу телекомпании «Студия Б». Лукович получил сорок лет тюрьмы. В приговоре сказано: «Лукович организовал преступную группу по приказу Слободана Милошевича для убийства политических противников».

Премьер-министра Зорана Джинджича провожали в последний путь почти полмиллиона человек. В последний раз с таким почетом хоронили убитого в 1934 году хорватскими усташами югославского короля Александра. На похороны Джинджича приехали премьер-министры или министры иностранных дел всех европейских государств. Россию представлял один из заместителей министра. Сербы восприняли это как откровенное пренебрежение со стороны братского славянского государства.

За последние годы жизнь на территории бывшей Югославии изменилась до неузнаваемости. Кто еще недавно мог предположить, что руководители Хорватии и Сербии не только встретятся, но и принесут друг другу извинения за все то, что совершили их предшественники?

Именно это произошло осенью 2003 года, когда президент Хорватии Стипе Месич впервые после 1991 года приехал в Белград по приглашению президента Сербии и Черногории Светозара Маровича. Стипе Месич нашел в себе силы подвести черту под кровавым прошлым и поехал в Белград.

Его пригласил Светозар Марович. Он тоже юрист, но он на двадцать лет моложе хорватского президента. Марович — черногорец, когда-то руководил республиканским комсомолом. Светозар Марович — талантливый оратор и, в отличие от большинства коллег, весьма скромный человек.

Принимая в Белграде хорватского президента, Марович торжественно произнес:

— Я хочу извиниться за все зло, которое граждане Сербии и Черногории причинили Хорватии.

Степан Месич, который был последним руководителем единой Югославии в 1991 году, ответил:

— Я принимаю эти символические извинения и хочу сам попросить прощения утех, кому граждане Хорватии причинили боль или нанесли вред.

Через год, 10 ноября 2004 года, правительство республики боснийских сербов, которая входит теперь в состав Боснии и Герцеговины, принесло официальные извинения родственникам восьми тысячам мусульман, убитых в Сребренице:

«Правительство Республики Сербской сочувствует боли родственников жертв Сребреницы, выражает искреннее сожаление и приносит извинения за трагедию».

Признание собственной вины — огромный шаг вперед в преодолении югославской трагедии. Прежде югославские политики делали карьеру на том, что обвиняли других. Они разжигали ненависть и пытались представить дело так, будто война на территории бывшей Югославии — это продолжение древнего конфликта. Это просто избавляло политиков от всякой ответственности за пролитую кровь.